Франсуа и Мальвази. I том - Анри Коломон

«Что ж подождем – увидим». Метроне сел за стол, поднял ткань. Сразу же накинулся на бисквитные пироженные – его любимое лакомство, пренебрегая остывшими первыми блюдами. Поедая одно из последних пироженых зубами наткнулся на металл. Вынул изо рта монету при слабом лунном свете не определил ее номинал, но по весу почувствовал золотую унцию.

«Ох и глупая же ты девчонка».

Снова захотелось спать., приятно натуманилось на голову, несмотря на то, что он спал до этого несколько часов кряду. Шатаясь, еле дошел до кровати, так и свалившись в одежде, разве что не в обуви… последнее что он помнил, это то, что сунул голову под подушку.

Через некоторое время, около двух часов ночи входная массивная дверь в комнату открылась и в нее вошли Пираже и Мальвази, держа в руках горящую свечу.

– Он крепко заснул? – спросила она.

– Хоть в ухо кричи. Снотворное крепкое. Дон Мастеро знает в них толк.

– Значит опасное?

– Не совсем так, если его применить всего один раз, то оно не принесет никакого вреда: так говорит дон Мастеро.

– Значит больше не надо.

– Может быть сразу его туда поместить? – указал Пираже на опускающийся пол, скрывающий под собой каземат.

– Пока не надо. – поглядела она на Метроне. – Он и так много натерпелся от маркиза. Если только раскричится, тогда, но все же прежде скажите ему чтобы он молчал.

С последними словами она положила возле спящего небольшой кошелек.

Метроне просыпался долго… сначала в его сознание ворвался выложенный плашками паркет, затем утренний свет… Дернулся. Почувствовал что съезжает: и через несколько секунд свалился с кровати… не чувствуя что делает, встал и шатаясь пошел на свет. Голова раскалывалась от острой боли…

– Отравили… отравили! – крикнул в окно, еле успев руками схватиться за подоконник, уезжая в то же время корпусом вниз.

– Врешь… не возьмешь. Убивают!! Спасите меня люди!

Выкарабкался ногами на поверхность пола. Смутно припоминался способ, которым он хотел воспользоваться чтобы бежать. Вспомнил, что из всех способов у него остался лишь один: прыгать.

Пошатавшись у окна пошел умыться холодной водой. Смутно припоминалось что с ним было вчера, хотя было это все с ним позавчера. С холодной водой слабость и тошнота как будто стали проходить.

«Что-то плохо я спал» – подумал он и подошел к столу уже более твердыми шагами, чем прежде. Дотянулся до графина с напитком, чуть-чуть отпил.

– Хватит меня травить!

– Прекрати дебош. – раздалось за дверью, что вывело Метроне из себя. Он запустил графин за дверь и не наблюдая за последствиями улегся в кровать.

Весь день он чувствовал последствия «ночи» все более и более приходя в себя. Начал наслаждаться гуляющим по комнате сквозняком. Чем ближе к вечеру – тем становилось легче. Только к вечеру он сел за стол, заваленный различными яствами.

На закате дня, заслышав за окном мычание, подбежал и сразу схватился за подоконник. Но кричать не стал, чувствуя, что это бесполезно, безрассудно и во вред себе.

Ночью ему приснился очень кошмарный сон: как будто на него что-то опускают и хотят раздавить.

Настало утро. Встав с постели сразу сел за стол… новая скатерть!

Метроне это сразу натолкнуло на мысль, весь день Метроне просидел спокойно, иногда поглядывая во всегда открытые окна. Когда выкатилась луна, мечтал что когда-нибудь будет смотреть на нее в прибор на крыше своей гостиницы из специального оконца. Метроне конечно же размечтался и далее, рассматривая вариант сдачи своей обсерватории за деньги за просмотр, собираясь и здесь совместить полезное с приятным… но нужно было кончать, пора закрывать жалюзи, естественно не от того что было прохладно. Комната погрузилась в кромешный мрак. Подошел к кровати. Расправил постель, откинул одеяло на подушку. Снял жилетку преднамеренно ударив пуговицами о спинку кровати… затем одел ее. Стянул перину к центру, накрыл одеялом и присел на корточки, ориентируясь по сторонам в кромешной тьме.

Дотянувшись до стола рукой, нащупал на краю заранее приготовленную железную фруктовницу. На цыпочках подошел с ней к шифоньеру, что стоял недалеко от стола, выступая к нему боком, закрывая собой туалетную комнату. Тихонько залез на него. Привстав на колени, приложил ухо к потолку, который находился и не так уж высоко над шифоньером.

Очень скоро спину свело в судорогах. Пришлось делать передышку. Переменил позу перед тем как снова приложить ухо. Теперь заныла поясница. С каждым разом его передышки становились все продолжительней и продолжительней, в одной из которых он чуть не заснул, придя в себя от резкой судорожной боли в щиколотке.

Метроне тогда завернул ноги по-восточному прислонил ухо уже к стене. Просидев так неизвестно сколько, сквозь дрему… услышал шорохи, шаги… Вздрогнул всем телом.

Действительно ли он что-то слышал? Метроне приложил ухо к потолку…

«Так я и думал, что ты сначала на чердак пойдешь. Смотри, смотри, в такой мгле ни черта не насмотришь, тут хоть глаза выколи. Придется входить, получить по своему чердаку». Метроне самодовольно взял поудобней в руку фруктовницу.

Примерно в районе потолка над столом было что-то поставлено. Затем отлично услышал стали что-то отодвигать. Шум поднялся очень сильный. Метроне вдруг почувствовал что что-то происходит уже в самой комнате. Увидел слабый лунный свет исходящий с потолка почти рядом.

«Господи, что там такое?…А Господи?».

Шестым чувством он почувствовал, что сверху кто-то смотрит и дышит. Сомнений быть не могло, это был люк. Через некоторое время почувствовал что в люк никто уже не смотрит. Ему подумалось, что если он услышит, что с чердака вышли, то обязательно через этот люк туда залезет еще до того как в комнату войдут. С чердака он сбежит по винтовому проходу и даже если внизу его будут поджидать куча гвардейцев, свобода у него все равно будет в кармане.

Неизвестно сколько он еще просидел в выжидательном положении, скажем что слуги вставшие затемно по служебным обязанностям уже встали на левые-правые ноги, а на востоке, над вершинами еле различимых гор кроме близкой Монтанья-Гранде уже отчетливо обозначилась светлая полоса рассвета.

К люку снова подошли. Чувствовалось что в него опять глядят, скорее всего конечно на кровать. Метроне очень переживал.

Увидел нырнувшую из люка вниз палку-шест с загогулиной на конце. Ткнувшись о стол она стала двигаться по нему нащупывательными движениями. Наконец что-то зацепив стала подниматься с подносом на конце. Метроне сначала удивился, но затем вспомнил интересные загнутые края подноса. Между тем поднос ушел в пустоту люка, а он не знал что делать? Растерянность и нерешительность исчезли, когда обратно оттуда же стал спускаться новый поднос.

Сейчас нужна была только ловкость рук и немного выдержки. Поднос еще не коснулся стола, как Метроне молниеносно схватив шест дернул вниз, в тоже время удачно схватил за запястье руку державшего шест. Свесился вниз, держась за то, что ухватил, свободную руку запустил в люк, стянув упирающуюся о край руку Пираже, затащив его всего и отпустив лететь вниз. Тут же спрыгнул сам.

И только разогнулся как под грохот гремящего подноса получил страшной силы пинок в грудь, от чего отлетел с такой силой, что проломил шифоньеру бок. Пираже не успел поставить пущенную в дело ногу на пол, как был подсечен на обе ноги и свалился вниз, обо что только не ударившись головой.

Не собираясь и далее в подробностях описывать долгую молчаливую потасовку, тем более что происходило это все в темноте, иногда исчезаемой от света искр в глазах, скажем что все закончилось победой Метроне, а Пираже – его старинный знакомый, лежал поверженный на полу, связанный по рукам и ногам своим же ремнем, с перчаткой Метроне во рту. Рядом лежал затоптанный металлический поднос и все содержимое вокруг: обувью очищенные чашки и пинками осушенные графины. Если бы Метроне получше всмотрелся в темень, то увидел бы почти незатронутую пирожницу и наверняка бы полакомился, так он любил сладости и поэтому лелеял мечту о кондитерском магазине. Но Метроне глядел как раз на фруктовницу.

– Ну, брат Пираже, не обижайся. Селяви – как говорят французы.

Заскочил на стол, в прыжке зацепился за край люка и залез на чердак, на холодный плиточный пол, освещаемый, если так можно выразиться через маленькое слуховое оконце.

Поблагодарил Бога за то, что у Пираже не оказалось напарника, и что в то время когда его голова оказалась на чердаке по ней ничем не пришлось. А в один момент ему почудилось сие, наверное от того что перепил много вина.

Чувствуя что уже светает, поспешил: задвинул плиту люка, в которую снизу долбиться было бесполезно.

…Услышал шаги. Нужно было прятаться, но куда? Обратно? Растерянно стал оглядываться. За закрытой дверью на чердак, шаги начали издавать глухой металлический звук, что означало что кто-то поднимается сюда уже по железной лестнице.